Книга Убийца  - Анатолий Махавкин

Я протянул руку и показал солдату блеск золота между пальцев. Парень нахмурился и повернул голову в сторону старшего. Сержант крякнул, слез с табурета и приблизился к нам. Посмотрел на понурого Сигона, на принцессу, прячущую лицо в капюшоне, и наконец тяжело уставился на меня.

– Подорожную. – На золото здоровяк даже не взглянул. – И не вздумай шутковать, шустряк. Шутканешь – я табе такой шмон учиню, в заднице ничего не утаишь. Бумагу давай.

Спорить было бессмысленно. В общем-то я бы успел перерезать пару глоток, но стражи на чурбаках, очевидно, ожидали неприятностей. Парочка приготовила тяжелые армейские самострелы, а трое встали, взяв на изготовку алебарды.

Я достал документы и протянул крепышу. Может, полторы сотни лиг по хреновой дороге в окружении бандитов – не самая плохая идея?

– Фернимарские, – буркнул старший, всматриваясь в черные строчки. Иногда он тыкал пальцем в буквы, и седые брови вояки сходились к переносице. – Далеко вас занесло… На свадьбу, гриш, собрались? Гостьми, али так, с толпы позырить?

– С толпы, – по спине медленно полз ручеек пота. – Неужто я похож на гостя королевской свадьбы?

– Эти двое – точно похожи. – Солдат сложил подорожную и прищурился. – А ты… Где-то я твою рожу уже видел. Вроде недавно.

Черт побери! Меня он видеть точно не мог. А вот кого-то из братьев – мог. Так уж вышло, что у всех нас имелись общие черты. Если стражник сообразит, что я напоминаю принца… Я подбросил золотой на ладони. Обратно он не упал: старший ловко перехватил монету и протянул мне бумаги.

– В Верзе оставаться не больше трех суток, – предупредил сержант. Судя по морщинам на лбу, он продолжал усиленно размышлять. – Ежели собираешься остаться – топай в магистрат. Надумаешь баловать – узнаешь, что такое «бочка».

– Знаю уже, – сквозь зубы процедил я и кивнул спутникам. – Проезжайте. С чего такие строгости?

– Грят, война идет, – пожал здоровяк плечами. – Рядом с Верзой заметили отряд гуннов. Большой отряд. Вроде как ищут кого.

Мы успели въехать в город и уже двинули по улице Жестянщиков в сторону Скорнякового переулка, как вдруг я услышал громкий оклик за спиной. Оглянулся. Пара стражников с алебардами торопливо распихивала прохожих, двигаясь в нашу сторону. Один солдат махнул рукой и снова крикнул. Наверное, старший-таки вспомнил, где видел мое лицо.

– Ходу! – рявкнул я и подал пример, стукнув пятками Уркагана. – Сейчас – налево.

Эта часть Верзы была особенно запутанной, потому как среди старых построек беднота натыкала новых, таких же крохотных и уродливых. Если кто-то желал скрыться от погони, то следовало нырять именно в это переплетение узких улочек и тесных переулков.

Мы быстро миновали район кузнецов, прошли по краю Кожевниковой и попали аккурат в Спальник. Здесь обычно скрывались преступники среднего пошиба. Такие, как я.

Те несколько раз, когда меня заносило в родной город, я останавливался в небольшом гостевом домике с шикарным названием «Верза-мерде». Хозяин, уроженец Портейна, должно быть, здорово развлекался, когда придумывал имя для постоялого двора. Ну а что, местные жители не владели портейнским, а те, кто мог бы перевести название, в такие дебри попросту не забредали. Почему я выбрал «Дерьмовую Верзу»? Нетрудно догадаться.

Если не считать названия, то гостевой домик был много лучше своих конкурентов. Небольшое двухэтажное здание посреди ухоженного фруктового сада. Высокая ограда надежно защищала двор от посторонних взглядов, а у ворот постоянно дежурили опытные охранники. Брал владелец тоже больше, чем соседи, но оно того стоило.

Троица высоких пузатых мужиков пристально изучила всех нас, но никто не проронил ни слова. Впрочем, когда мы направились к домику, мимо прошмыгнул чумазый оборванец. Хозяин должен был знать, что за гости к нему направляются.

– А здесь мило, – заметила Вайолетта, рассматривая сад. – Напоминает Розовый домик. Помнишь?

Последние слова адресовались Сигону, но граф лишь проворчал нечто неразборчивое. Кажется, ему было плевать на все. Я задумался: не станет ли мальчишка настоящей обузой? Возможно, стоит его просто где-то оставить? Скажем, предварительно напоив? Все одно толку от него, как от барана молока.

Две перекошенные на разные бока старухи пробубнили, что отведут коней в стойло. Судя по длинным носам и картавости, хозяин притащил их с собой из Портейна.

– Валяйте. – Я бросил им мелкую монету и спрыгнул на землю. Поскольку Шу продолжал всех игнорировать, руку принцессе пришлось подавать мне. – Запомните…

– Я стану держать язык за зубами, – выпалила девица и улыбнулась. – Кажется, начинаю привыкать ко всему этому безобразию.

Хм, с одной стороны – хорошо, а с другой – смысл-то в чем? Для нее все это безобразие закончится со дня на день.

Внутри домика оказалось сумрачно и пахло сушеными грибами. На стенах висели головы медведей и волков. Над столиком, где клевал длинным носом сам владелец, раскинула шикарные рога башка рыжего оленя. Вообще-то этих зверюг позволяли бить лишь королевским егерям, и если браконьера ловили, то ему грозило «бревно». Но смельчаки все равно не переводились.

– O belle fille[34], – сказал хозяин, стоило нам приблизиться к столику. После чего последовала попытка изобразить поклон, – tres belle fille. Que veux-tu, чего изволите?

– Комнату, – сказал я и катнул по столику золотой. Хозяин с любопытством проследил, как монета катится к краю и падает вниз. Звона не было. – На пару дней. С питанием.

– Bien, хорошо, – согласился длинноносый и, протянув руку, уронил на стол небольшой золотистый ключик с длинной бородкой. – Второй этаж, дверь с медведем. Ужин подадут вечером, постучат три раза и назовутся Орли. Satisfait?[35]

– Да, вполне, – согласился я и взял ключ. Тут же большая ладонь с длинными пальцами легла поверх моей. Такое ощущение, будто жаба коснулась. – Какого черта?

– Calme-toi[36]. – Хозяин кивнул мои спутникам. – Вы можете подниматься, а у нас произойдет небольшая conversation[37].

Угрозы я не ощущал, хоть и знал, что в соседней комнате сидят три головореза. Все до зубов вооруженные. «Дерьмовую Верзу» уже пытались грабить. Кажется, грабителей утопили в выгребной яме за домом.

Поэтому я протянул ключ Сигону, а сам присел на край стола.

– Идите, – сказал я графу и принцессе. – Сейчас, узнаю, что надо этому жабоеду, и догоню.

– Жабоед! – хозяин тихо рассмеялся, едва не клюнув носом стол. – Никогда не любил frogs[38]. Отвратительные твари! Но – смешно. Ты вообще смешной trou du cul[39], и послание тебе оставляли очень смешные люди. Когда их встретишь, обязательно передай: если эти connards[40] еще раз вздумают так со мной говорить, то я их всех утоплю в выгребной яме.